«Родная земля и в горсти мила!»

Московские земляки из «Белогорья»
Виктор Бусловский:

Знакомьтесь: председатель правления (президент)
Белгородского землячества «Белогорье» в Москве Виктор Николаевич БУСЛОВСКИЙ.
Генерал-лейтенант запаса. Родился в июле 1950 года на хуторе Гусев Волоконовского района. С отличием окончил Калининградское высшее военно-инженерное командное училище и Военно-политическую академию. На различных должностях, связанных с воспитанием личного состава, служил в Прибалтийском, Закавказском, Ленинградском военных округах, в Группе советских войск в Германии, на Балтийском флоте. Семь лет был заместителем, первым заместителем начальника Главного управления воспитательной работы Вооруженных сил Российской Федерации. Участник боевых действий. Общий стаж службы в армии – более 40 лет.

Кандидат политических наук, профессор Академии военных наук, член Клуба военачальников Российской Федерации.
Заслуженный военный специалист Российской Федерации. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, «За военные заслуги», Почета, «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени, а также орденами Дмит­рия Донского II и III степеней Русской православной церкви.
В настоящее время является также первым заместителем председателя совета Общероссийской организации ветеранов Вооруженных сил Российской Федерации.

– Виктор Николаевич, «Белогорье», как, впрочем, и другие аналогичные общественные организации Москвы, именуется землячеством. Человек несведущий может уловить в этом слове негативный оттенок. Покажется, что оно объ­единяет людей, которые на основе некой кастовости преследуют личные цели, далеко не всегда бескорыстные...

– Землячество – явление в своем роде уникальное. Каждый человек, можно сказать, с рождения и до последних дней вовлечен в социальные связи. Но многие из них преходящи. Пока трудишься, ты под опекой коллектива. Ушел – значит ушел. Да и взаимоотношения в нем зачастую формализованы, не отличаются особой душевной привязанностью.
Человек нередко оказывается в коллективе не потому, что он ему по сердцу, а в результате суровой жизненной необходимости. Строгая должностная иерархия тоже не способствует взаимным симпатиям: каждый сверчок должен знать свой шесток. Существует огромное количество общественных организаций – профессиональных, политических, по интересам, по возрастным категориям. Однако и они сопровождают тебя на каком-то этапе жизни.

Землячество – совсем другое дело. Неважно, сколько тебе лет, какую занимаешь должность, какие политические взгляды, какую религию исповедуешь. Важно одно – родовые корни. Поклонение малой родине, преклонение перед ней – чувство особое, непреходящее. Не зря говорится: «Своя земля и в горсти мила!». Мила не только тем, кто вырос на Белгородчине, но и их детям, внукам, которые родились кто в столице, кто в других городах и весях, но которые по духу, по отношению к нашему краю – истинные белгородцы.

Разумеется, землячество, которому без малого 20 лет, преследует свои цели. Но они далеки от тех, которые предполагает наш гипотетический оппонент-нигилист. Один из пунктов устава «Белогорья» в полной мере раскрывает его основное предназначение. Это, цитирую, «поддержка и содействие осуществлению различных инициатив и проектов в сфере экономики, науки, культуры, образования и общественной жизни, способствующих социально-экономическому развитию Белгородской области». Таким образом, члены «Белогорья» озабочены не тем, чтобы что-то «поиметь» с родного края. А непременно тем, чтобы поделиться с Белгородчиной, со своими земляками, живущими в столице и Подмосковье, всем, чем располагают.

Возьмем наиболее распространенный житейский случай. Предположим, начинающему сотруднику органов внутренних дел, которых в землячестве немало, нужна профессиональная помощь. Ему не составит труда обратиться, например, к генерал-лейтенанту в отставке В. Б. Турбину. Виталий Борисович возглавлял УВД Тамбовской области, был заместителем министра внутренних дел СССР и России, два года принимал участие в известных событиях в Афганистане. Проработал в правоохранительных органах почти 40 лет, поэтому опыта не занимать. Среди членов землячества – видные ученые и инженерно-технические работники, правоведы и военачальники, деятели культуры и искусства, именитые врачи и педагоги. Словом, представители практически всех сфер социальной жизни. Поэтому молодое поколение может подниматься по профессиональной лестнице и с их заинтересованным участием.

Ограничусь еще двумя показательными примерами. В прош­лом году делегация «Белогорья» побывала в Серпуховском филиале Военной академии ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого Министерства обороны Российской Федерации. В том году филиал набрал почти 800 первокурсников – в десятки раз больше, чем за предыдущие три года. В их числе было 19 наших земляков-белгородцев. Делегация приехала в день принятия присяги. Отложив все дела, в Серпухов прибыл и генерал-полковник в отставке И. Г. Панин, который здесь учился. Иван Григорьевич тепло напутствовал курсантов, вручив каждому земляку книгу «И на земле оставить добрый след».

Книга примечательна тем, что написана не только И. Г. Паниным, выходцем из села Белый Колодезь Вейделевского района, но и его братьями и сестрой. Это своего рода хроника семьи Паниных, в которой было восемь детей. Каждый из авторов поделился своими наблюдениями о ­семье, о послевоенной жизни села, о современном нашем бытии. Получилась довольно яркая, масштабная, многоплановая картина, которую нарисовали не сторонние наблюдатели, а люди, вместе с односельчанами, со страной переживавшие общие радости и преодолевавшие общие трудности. Преодолевавшие не без успеха: у всех авторов – высшее образование, завидные «послужные списки». Так что для молодых курсантов-белгородцев книга – что нравственный устав, от первой до последней строки пропитанный одним чувством – чувством любви к отчему краю, к Отечеству. Кстати, за последние годы члены землячества написали и издали более десяти книг прозы, стихов, воспоминаний и направили их в библиотеки области.

В мае нынешнего года делегация «Белогорья» побывала в Белгороде, в Алексеевском, Валуйском, Волоконовском, Ново­оскольском, Красногвардейском районах. Гости посетили школы, трудовые коллективы. Провели «Уроки мужества», выступили перед молодежью на героико-пат­риотические темы, поделились жизненным опытом, пополнили библиотеки школ книгами земляков и о земляках. В Алексеевке семье Федотовых, воспитывающей больного ребенка, передали денежные средства на покупку специального тренажера. В эту поездку мы пригласили Героя Советского Союза С. Н. Гущина, Героев России А. С. Копыркина, А. Н. Кнышова, других ветеранов Вооруженных сил, не являющихся членами землячества, а также депутата Государственной Думы шестого созыва Е. Н. Сенаторову. В состав делегации были включены артисты народного ансамбля России «Гренада» из Москвы.

Это гуманитарные «инвестиции» землячества в наше общее дело. Их дополняют, скажем так, инвестиции духовно-материальные. Не могу не вспомнить о выходце из моего родного Волоконовского района Александре Семеновиче Головчанском. Непросто складывалась его жизнь. С норовом был парень, с норовом! Трудиться начал с 14 лет. Работал на стройках Северодонецка, в родном селе – трактористом. Поднимал целину. Прошел хорошую школу в Белгородском обкоме комсомола в качестве заведующего отделом. Был заместителем командира Белгородского объединенного авиаотряда, начальником Быковского аэропорта. Более 20 лет возглавлял издательство «Воздушный транспорт» Министерства гражданской авиации СССР. Стал заслуженным работником транспорта Российской Федерации.

Но все это время он будто готовил себя к главному делу жизни – возродить Свято-Никольский храм в селе Тишанка, построенный еще в XIX веке и разрушенный в середине прошлого века. Строительство велось на деньги благотворителей и на пожертвования прихожан. И одну из главных ролей играл Александр Семенович. Когда храм был возведен, вернулся на постоянное место жительства в Тишанку, а вскоре его не стало. Ушел, словно решил, что нет смысла жить, когда основная цель достигнута. Ушел, а над Тишанкой льется и льется колокольный перезвон, будто напоминая о том, что благие дела как бы воскрешают человека, поднимая память о нем до небес и еще выше – до наших сердец.

Не буду утруждать читателей газеты другими примерами. О многих из них «Белгородская правда» уже рассказывала. О том, в частности, что генерал-полковник Федор Иванович Ладыгин вместе с сыном на личные сбережения построил в родном селе Мазикино Корочанского района фактически мемориальный комплекс, посвященный односельчанам, которые принимали участие в Великой Отечественной войне. О том, что видный партийный и государственный деятель Николай Стефанович Игрунов передал в Ливенскую среднюю школу Красногвардейского района, где учился, личную библиотеку. Так возвращает свой долг «альма-матер» один из ее воспитанников, в свое время поднявшийся до высот второго сек­ретаря ЦК Компартии Белоруссии.

Да и интервью со знатными земляками, которые регулярно публикует «Белгородская правда», – тоже наша инициатива, поддержанная редакцией. Читатели газеты узнали о лауреате Государственной премии России главном конструкторе крылатых ракет А. Н. Пашкове, об удостоенном Государственной премии СССР металловеде Ю. И. Русиновиче, в немалой степени благодаря которому был воплощен в реальность проект отечественного космического корабля многоразового использования «Буран», о многих других именитых выходцах из Белгородчины. Жизнь – что бескрайнее море. Только тот достигает заветной гавани, преодолевая шторма и подвод­ные рифы, кто в любых обстоятельствах не теряет верных ориентиров, кто не изменяет своим принципам. Завидная судьба А. Н. Пашкова и Ю. И. Русиновича – показательный тому пример. В первую очередь – для молодого поколения.

– Вы тоже написали воспоминания – книгу «О времени, о службе, о судьбе». Многие ее страницы посвящены родным местам и, в сущности, носят историко-краеведческий характер...

– На мой взгляд, в молодые годы жизнь воспринимается одномерно, упрощенно. Место, где родился, окружающие кажутся обыденной средой твоего существования. Душа рвется в края неведомые, сказочные, населенные чудо-богатырями, в которых каждый день пропитан романтикой открытий. С возрастом, помотавшись по стране и миру, вдруг обнаруживаешь, что твоя малая родина и есть уникальное, неповторимое, единственное на земле действительно сказочное место. Неожиданно понимаешь, что родители, односельчане и есть те самые былинные богатыри, которые на своих плечах не раз вытаскивали страну из самых драматических, самых, казалось бы, безнадежных ситуаций.

Но одновременно выясняется, что о каком-нибудь английском Йоркшире ты знаешь больше, чем о родных пенатах. И становится очень стыдно. Не потому, что тебя уличили в незнании другие. А очень стыдно потому, что в невежестве, в непочтении к отчему дому ты уличил себя сам. Постоянный душевный дискомфорт подталкивает к действию: делаешь запросы в архивы, ищешь старые фотографии, записываешь воспоминания старожилов. По крайней мере, такой путь прошел я. Путь к храму, храму благодарной памяти.

Обнаружил (может быть, только для себя) много чрезвычайно интересного. Выяснилось, например, что в нашей области населенных пунктов с названием Новоселовка – одиннадцать, Александровка – восемь, Борисовка – пять, Белый Колодезь и Городище – четыре, Красная Поляна – три. А хутор Гусев, где я родился, один. Как говорится, эксклюзивный хутор. О нем упоминается в официальных документах 1796 года, а название получил в честь первопоселенца Гусева.

Распространено мнение, что наши места заселяли в основном выходцы с Украины и из регионов Центральной России. Однако это не совсем так. В частности, в селе Погромец, находящемся в 15 километрах от моего хутора, проживали шведы, которые были взяты в плен под Полтавой и определены на постоянное место жительства в селение, основанное сподвижником Петра I Александром Меншиковым. Много было выходцев из Белоруссии и Польши. Поэтому можно предположить, что наша семья имеет польские или белорусские корни. Во всяком случае, в моей фамилии есть отзвуки белорусского слова «бусел» – аист. Не против такого варианта. Аист – красивая, гордая птица! Замечу, что эта фамилия довольно редкая. Чаще всего она встречается на Белгородчине. Особенно – в Валуйском и Волоконовском районах. Следовательно, выходцы из других мест перебирались в наши края сразу целыми колониями.

Хутор Гусев – место рождения трех поколений Бусловских. Здесь родился мой дедушка и отец. Здесь появился на свет и я. Интервью не позволяет подробно рассказать о каждом моем предке. Но о некоторых «фамильных» чертах все-таки упомяну. В первую очередь о том, что все они как с папиной, так и с маминой стороны с особым почтением относились к ратному делу. Потому что редко какому поколению не приходилось брать в руки оружие и защищать Отечество.

В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли более 10 тысяч жителей Волоконовского района. Не вернулись с полей сражений свыше шести тысяч воинов, среди которых девять моих родственников. Мамин батюшка, Иван Евдокимович Фесенко, в годы Гражданской войны был командиром сабельного взвода Первой Конной армии. Воевал вместе с будущим министром обороны Советского Союза маршалом А. А. Гречко. Когда под сослуживцем убило коня, дедушка спас ему жизнь: ускакали от преследовавшего красноармейцев противника на одном коне.

За баталии во время Великой Отечественной войны был удостоен ордена Красной Звезды, медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги». Сражался на фронтах Великой Отечественной войны и дедушка по отцовской линии Тимофей Евсеевич Бусловский. Он особенно гордился моим выбором офицерской стези. Когда я стал курсантом военного училища, заставил при­ехать в отпуск в форме. Стоял жаркий июль, а я в шерстяном мундире, галифе, в хромовых сапогах. Последние два километ­ра до хутора добирался босиком по непролазной грязи после прошедшего накануне проливного дождя. Сапоги до самого дома нес на плече, чтобы не испачкать. Предстал пред светлыми очами деда, а тот: «Молодец, курсант, выглядишь, как начищенный пятак. Выправка – дело в армии не последнее».

Мои деды и прадеды отличались решительным норовом, ­семья для них была освящена ореолом святости. Бабушка Ульяна Константиновна жила в соседней Харьковской области. Родители ее были людьми зажиточными и искали молодой симпатичной девушке пару «из своего круга». Дед Тимофей Евсеевич, похоже, в него первоначально не входил. Но он в него «впрыгнул», умыкнув девчонку, как заправский джигит, на хутор Гусев. Никто об этом впоследствии не жалел. Бабушка неоднократно говорила, что она с дедушкой не жила, а «царствовала».

Думаю, что отличительная наша фамильная черта – трудолюбие. Распространяться по этому поводу долго не буду. Приведу лишь один факт. Моя матушка Александра Ивановна всю трудовую жизнь – более 40 лет – проработала акушером. По самым скромным подсчетам, с ее помощью появились на свет более 10 тысяч детей. По военным меркам – дивизия, по гражданским – крупный райцентр.

Не стало ни моих родителей, ни дедов, ни прадедов. Нет теперь на карте Волоконовского района и хутора Гусев. И вот о чем думается в этой связи. Сейчас у администраций сельских поселений есть свои сайты. Как правило, на них размещаются материалы текущей деятельности. Но почему-бы не дополнять их страничками об истории поселений, о людях, которые здесь жили и трудились? Дополнять архивными материалами, фотографиями, привлекая к этой благородной работе школьников. Тогда история для них была бы не предметом дат и событий, а именно историей в лицах, одушевленной, одухотворенной историей родного края, тысячами нитей связанного с историей страны.

А в моей памяти до сих пор бабушкин голос с характерным южнорусским акцентом: «Витькя! Иди домой снедать (вечерять)!». На литературном русском это означало, что меня приглашали завтракать (ужинать). Незамысловатая фраза звучит во мне постоянно. И когда совсем ­невмоготу, откладываю все дела и спешу на малую родину. Она зовет и зовет – бабушкиным голосом...

– Не обратили ли вы внимание на то, что члены землячества, которым за 50, как правило, видные государственные и общественные деятели, деятели науки, культуры, образования, здравоохранения, солидные хозяйственные руководители. А те, кто помоложе, чаще всего маркетологи, менеджеры, финансисты, работники различных частных фирм, которые даже в своих коллективах на вторых, а то и на третьих ролях? Невозможно предположить, что земля наша оскудела на талантливых людей...

– Конечно, не оскудела. Сейчас, когда Запад пытается задавить нас различными санкциями, это особенно очевидно. Белгородчина кормит полстраны. В какой столичный продовольственный магазин не зайдешь, там и курятина, и свинина, и яйца, и подсолнечное масло, и сахар, и другие продукты питания, произведенные в нашей области. Трудятся люди, и трудятся талантливо. Лидирует наш край и во многих других отраслях экономики и социальной сферы. Но... Но практически не работают социальные лифты. Имею в виду ротацию кадров. В недавние времена ведь как было: зарекомендовал себя человек в районе, в области – приглашали в союзные и республиканские министерства, в Советы Министров СССР и РСФСР, а то и в ЦК КПСС.

Возьмем для примера вашего коллегу, члена нашего землячества А. С. Потапова. После университетской скамьи трудился в областной молодежной газете. Затем был заведующим отделом культуры, заместителем редактора «Белгородской правды». Некоторое время возглавлял отдел пропаганды и агитации обкома КПСС. Снова вернулся в «Белгородскую правду» – уже в качестве редактора. Вскоре был приглашен в ЦК КПСС и только после этого возглавил общенациональную газету «Труд», которой руководил более двух десятков лет. Руководил, как теперь говорим, в лихие девяностые годы, в бурных водах которых утонуло не одно популярное издание. Но «Труд» не только не утонул, но и «не пожелтел». А всего только из «Белгородской правды» в столицу были приглашены около десятка ее воспитанников. В том числе четверо – в ЦК КПСС.

Но ротация кадров осталась в прошлом. Что ни федеральное министерство или ведомство – то москвичи, никак не обстрелянные практикой. Они ориентируются в основном на научные труды, написанные на Западе. Их девиз: «Рынок все поправит!». Но иностранный опыт что тулуп с чужого плеча – там жмет, здесь великоват, да и фасон не тот. Поэтому «всемогущий рынок» до сих пор напоминает у нас порой восточный базар. В ряде жизненно важных отраслей годами топчемся на месте.

Кроме того, каково время, таковы и песни. В недавние годы элитой общества были писатели, поэты, ученые. Сейчас другая крайность. Если ты финансист, банкир, юрист – это жизнь! Если писатель, поэт, врач, учитель или даже космонавт – это так, «приложение к жизни». Поэтому быть тем же космонавтом мало кто стремится. Социальные ориентиры, конечно, постепенно меняются. Но, на мой взгляд, меняются слишком медленно. По крайней мере, юристов и финансистов у нас явное «перепроизводство».

– По утверждению Н. В. Гоголя, редкая птица долетит до середины Днепра. Продолжая аналогию, можно сказать: редкий офицер становится генералом. Вы – стали. Расскажите читателям газеты о самых существенных трудностях, с которыми довелось столкнуться во время службы.

– Трудности военному, как говорится, предписаны уставом. У нас в семье семь офицеров. Мой отец Николай Тимофеевич принадлежал к последнему фронтовому призыву. Воевать, правда, ему не довелось – сначала был курсантом учебной роты противотанковых ружей, затем служил в учебном отряде Военно-морского флота. После окончания в Кронштадте финансовых курсов стал младшим лейтенантом. Высшего образования у него не было. Тем не менее дослужился до начальника финансовой службы авиационной базы. Но долгое время ютился в казарме. Потому-то и появился я на свет на Белгородчине. Позднее семья перебралась к папе в Калининград. О трудностях ратной службы знаю не понаслышке.

Но когда в 1967 году окончил десять классов средней школы № 21, другого желания, кроме как стать военным, у меня не было. Поступил в Калининградское высшее военно-инженерное командное ордена Ленина Красно­знаменное училище имени А. А. Жданова. Учился охотно. Занимался активной общественной работой, которая, в конечном счете, определила мою армейскую стезю – воспитание личного состава. Но готовили-то нас к тому, что коль суждено развернуться боевым действиям, то они будут вестись с нашими извечными закордонными недругами. А на самом деле пришлось принимать участие в разрешении межнациональных конфликтов в Баку, в Нагорном Карабахе, в Чеченской Республике. Это психологически неимоверно трудно. Ведь целые столетия жили одной ­семьей, делились друг с другом последним. И вдруг оказывается, что тот, кому ты передавал опыт, знания, тот, кому помогал строить заводы, города, смотрит на тебя через прицел автомата.

Особенно памятны азербайджанские события. В 1989 году я был назначен первым заместителем начальника политотдела 4-й армии, которая дислоцировалась в Баку. К тому времени межнациональная обстановка в Азербайджане существенно накалилась. Думаю, что виноваты в этом политики. Долгое время считалось, что у нас в межнациональных отношениях тишь да гладь, да божья благодать. На самом деле до божьей благодати было далеко. Кашу заварили политические экстремисты, а расхлебывать ее пришлось населению, военным. Армянские националисты объявили Нагорный Карабах, который в то время входил в состав Азербайджанской ССР, суверенной республикой. Начался отток азербайджанских беженцев с исконных мест проживания. На территорию Азербайджана переселились более 160 тысяч человек.

В столице и других городах Азербайджана началась ответная травля армянских семей и семей со смешанными браками, хотя до этого Баку, как и Одесса, был самым интернациональным городом Советского Союза. Главным зачинщиком народных волнений в Азербайджане явился Народный фронт и особенно так называемый Совет национальной обороны. Они делали все, чтобы свергнуть законные органы государственной власти. Для этого создавались боевые единицы – тысячи, сотни, десятки. В Баку была организована 51 сотня из расчета одна боевая единица на квартал. Полным ходом шел захват оружия и техники вплоть до танков и бронетранспортеров. Дело дошло до того, что в январе 1990 года Президиум Верховного Совета Нахичеванской АССР принял решение о выходе из СССР. Народный фронт незаконно ввел в Баку чрезвычайное положение. Были захвачены государственные и местные органы власти, почта, телеграф, телевидение. 34 из 60 воинских частей, дислоцированных в Бакинском гарнизоне, оказались в блокаде. Азербайджанские экстремисты блокировали части 295-й дивизии, дислоцированные в «Сальских казармах», по всему перимет­ру военного городка.

Начальник политотдела 4-й армии генерал-майор Н. Ф. Зубков направил меня в «Сальские казармы» для проведения политической работы по их деблокированию. Мы встретились с Н. Ф. Зубковым через 17 лет. Вспомнили былое. В конце беседы Николай Федорович сказал: «Извини, Виктор Николаевич, что посылал тебя тогда на верную смерть». Обнял его и ответил: «Не переживайте, Николай Федорович, служба есть служба». Работать действительно приходилось в самых настоящих боевых условиях. Перед основными и запасными воротами казарм были поставлены бензовозы с опущенными шлангами, которые экстремисты могли взорвать в любое время. С крыш домов снайперы вели прицельный огонь не только по военнослужащим, но и по медсанбату, жилым домам офицерских семей. Но я и мои коллеги сумели дойти до каждого человека, поддержать боевой дух воинов. Неожиданным для экстремистов маневром городок был разблокирован. Введенные в полночь 20 января 1990 года в Баку войска способствовали этому. Быстро был наведен порядок в городе в целом.

Доподлинно известно: если бы не было массового ввода войск, то в середине дня 20 января крайне правое крыло Народного фронта объявило бы о низложении конституционной власти и его приходе к руководству республикой. А партийное руководство Азербайджана вело двойную игру. Оно поддерживало ввод ­войск. Одновременно заигрывало с боевиками. Не случайно президент А. Н. Муталибов подписал указ об учреждении почетного звания «Борец за свободу Азербайджанской республики».

Вспоминаешь эти давно минувшие события и невольно приходишь к выводу о том, что брато­убийственная война в Украине проходит по тому же сценарию. Там тоже бывшее руководство республики в угоду личным корыстным интересам пыталось заигрывать с «Правым сектором» и ему подобными экстремистскими организациями. Доигрались до Майдана. Фашистская, бандеровская идеология, несмотря на либеральные оговорки, теперь возведена в ранг государственной политики. А те, кто ей противостоит, объявлены «недочеловеками». Такое впечатление, что под неустанной опекой Запада нынешние власти сознательно и целеустремленно ведут страну к пропасти.

Глубокие «вмятины» на сердце оставили события в Нагорном Карабахе, в Чечне, в которых тоже довелось принимать участие. Но не только они.
19 августа 1991 года мы услышали непонятное слово – ГКЧП. Перестройка, о которой так много говорил М. С. Горбачев, приказала долго жить. Сразу после ареста членов государственного комитета по чрезвычайному положению во все руководящие органы Вооруженных сил прибыли представители военной юстиции. Цель – выяснить, как вели себя командиры и политработники всех уровней после объявления чрезвычайного положения.

Безусловно, это была унизительная акция. Она закончилась для министра обороны, ряда его заместителей, главнокомандующих видами, командующих родами войск и военных округов, многих простых командиров и политработников плачевно. Они были уволены. Это было свое­образным повторением 1937 года и обвального хрущевского сокращения 1961 года.

К примеру, из 389 генералов-политработников по результатам аттестации продолжили службу только 20 человек. Была прекращена деятельность партийных и комсомольских организаций Вооруженных сил. В полной мере эти события затронули и мою армейскую судьбу. После расформирования политорганов меня вывели за штат. Был мне в ту пору 41 год. Воинское звание – полковник.

Встал извечный вопрос: что делать дальше? Увольняться? Вроде бы не для этого служил. Продолжать службу? Где, на каких должностях? К политработникам в то время относились, извините за грубое слово, как к прокаженным. Пришлось с генеральской должности опуститься аж на три ступеньки ниже – на майорскую. Это был в своем роде уникальный поступок. Взыграла офицерская гордость. Решил доказать всем, что чего-то стою. А главное – показать окружающим, что нельзя делить людей на «белых» и «красных». Делить нужно на умных и не очень, имеющих организаторские способности и не имеющих, порядочных и непорядочных. И доказал. Но сделать это было очень непросто. Десять лет мне пришлось потратить на то, чтобы вновь «взойти» на соответствующую должность и заслужить воинское звание генерала. В тех трудных условиях я сделал все что мог, а может быть даже и больше.

Рассказывая о всех перипетиях, хочу дать читателям «Белгородской правды», особенно молодым, добрый совет: в любых ситуациях надо оставаться самим собой, быть верным своим нравственным принципам. Генеральского звания можешь, конечно, и не получить, а вот звание человека порядочного – непременно. Потому что сегодня это тоже редкая награда. Именно о ней призывает не забывать поэт Алексей Решетов:

Мы в детстве были
много откровенней:

– Что у тебя на завтрак?
Ничего?
– А у меня хлеб с маслом
и вареньем.
Возьми немного хлеба моего...
Года прошли,
и мы иными стали,
Теперь никто
не спросит никого:
– Что у тебя на сердце?
Уж не тьма ли?
Возьми немного света моего...

Источник: http://belpravda.ru

• ← Пред. новость
• След. новость →