Житие Русиновича Ивана Алексеевича

В книге Юрия Русиновича «Житие Русиновича Ивана Алексеевича»  судьба автора очень тесно переплетается с судьбой отца – лауреата Ленинской премии геолога Ивана АлексеевичаРусиновича, внесшего неоценимый вклад в освоение богатств Курской магнитной аномалии. В публикуемом отрывке мемуаров рассказывается об одном из  самых драматических эпизодов этой неординарной личности.

Летза 15-20 до постановки в Московском МХАТе нашумевшего в свое время спектакля «Премия», аналогичная история разыгрывалась в тресте «Курскгеология»  Старого Оскола - отец отказался от годовой премии, по слухам – не малой. Давал объяснения в грозных по тем временам инстанциях то ли в милиции, то ли в прокуратуре. От нас старались это скрывать. Дело в том, что план тресту давался в метрах пробуренных скважин. Отец, начальник  геологического отдела треста, отвечал не только за количество пробуренных метров, но и за информацию, полученную в результате  бурения. Очевидно, что мелкие скважины бурить и легче, и быстрее – всегда можно получить метраж.  Но поскольку к тому времени уже разведывали участки с глубоким залеганием руды, информативность таких скважин была нулевая. Отец отстаивал  интересы дела, вдобавок он еще и боялся, что в случае  разбирательства им займутся первым – он  планировал постановку скважин. Выполнение плана трестом он не  признавал, премию получать не мог. Слова «очковтиратель» тоже очень боялись.

Хотя отцу Министерством большей частью назначался  «персональный» оклад, жили по сегодняшним меркам очень скромно (как говорится – шесть ртов), как и все наши знакомые в Старом Осколе. Материальное положение семьи отец характеризовал кратко: «Как у нашей у шпаны на троих одни штаны: один носит, другой просит, третий в очередь стоит». Однако ущемленными себя не чувствовали – что есть, то наше, чужого не надо. Позже, когда мы все учились в институтах. Мама говорила: «Какое счастье, все мои дети учатся»! Жили дружно, весело, были уверены в своем будущем, знали, что мы  нужны стране, мы сможем учиться, у нас будет работа. Мама после войны не работала. Иван Алексеевич всегда считал, что «окончить три десятилетки, это работа поважнее и тяжелее любой другой». Кровати, шкафы в квартире были казенные, либо из треста, либо из техникума, легко было переезжать из города в город: подпоясался и вперед, скоро такая поездка осуществилась.

В 1949 году отец смог позволить себе купить трехволновыйрадиопри-емник «Рекорд» Воронежского радиозавода – был счастлив, как ребенок.

В то время по радио передавалось много спектаклей, оперетт, радиопо-становок, все это нас довольно сильно  развивало. А передача концерта из Колонного зала Дома Союзов была  семейным праздником.

В 1950 году  награждают наиболее отличившихся сотрудников треста «Курскгеология». Отца представили к ордену Трудового Красного Знамени. По  существовавшему  тогда положению, ИТР можно было награждать орде-ном, если он уже был награжден медалью, а у Ивана Алексеевича не было да-же медали «За доблестный труд в ВОВ». Пришлось ограничиться медалью «За  трудовую доблесть».

Поисковые и разведочные работы треста «Курскгеология», охватившие большую площадь бассейна, дали  значительный материал для изучения до-кембрийского фундамента. Они  во многом дополнили и уточнили прежние представления о его строении и составе  и позволили пересмотреть существо-вавшие взгляды на генезис богатых железных руд. По этим материалам Руси-новичем И.А. впервые  была составлена схематическая геологическая карта и дано описание докембрия всей территории бассейна КМА, отмечено фациальное замещение железистых кварцитов  железорудной свиты сланцами в восточном направлении.

В 1951-1952 годах трест  «Курскгеология» получил задание вести  разведку каменного угля. Геологи  стали искать в начале пятидесятых годов каменный уголь в верховьях Ворсклы. В то время в научных кругах жила гипотеза так называемого «Большого Донбасса». Предполагалось, что залежи донецкого угля  простираются далеко на Север, достигая Белгорода, Ивни, Обояни. Проверить это предположение и было порученоОбоянской геологоразведочной партии.

Трест получил задание на разведку месторождений угля. Заложили де-сятки скважин. Но сколько ни бурят, угля нет.

Вот тут-то и решил  начальник геологического отдела треста Русинович И.А. что называется, «убить двух зайцев»: дать ответ на вопрос о каменных углях под Белгородом и заодно проверить собственное мнение и точку зрения других геологов о рудоносности здешних недр. Ведь еще за несколько лет до этого, анализируя данные  геофизических съемок, он пришел к убеждению, что в районах к северу и востоку от Белгорода под мощной осадочной толщей пород должны залегать обширные массивы железистых кварцитов, благоприятные для образования крупных месторождений богатых руд.

Отец дал указание заложить две скважины чуть в стороне от  предпола-гаемой угленосной зоны. Никакого угля там, конечно, не будет, зато скважины «сядут» на  кварцитный пласт, на котором предположительно может залегать богатая руда. Это, конечно, отступление от утвержденного проекта, нарушение инструкции. Но ведь всего две скважины…

Задумано – сделано. Две буровые вышки у села Яковлево начали работу. С каждым днем они все больше углублялись в недра. Через год обе скважины в этом районе показали богатейшие руды. Однако увидеть по горячим следам результаты своих прогнозов Ивану Алексеевичу не удалось. Историю эту мы узнали незадолго до его смерти. Дело было так. Звонит ему из Министерства геологии его бывший довоенный коллега по тресту Дюков А.И. и сообщает, что на него пришло письмо, обвиняют во вредительстве, тратит государственные деньги, бурит скважины, а ни одна не показывает угля, есть решение создать комиссию. Постарайся как можно скорее поменять место работы. Отец для тогдашнего начальства треста был не очень удобный, представилась возможность избавиться, да и одновременно за все рассчитаться, этим и воспользовались.

О срочности, например, говорит тот факт: 30 августа мама  нас с Юлей провожала в Москву на учебу – о переезде никаких разговоров не было, а 19 сентября уже был подписан приказ об освобождении отца от должности начальника геологического отдела треста. 9-го октября 1952 года семья приезжает в станицу Губскую Краснодарского края, отец зачислен старшим геологом Лабинской партии. Бросает все: отдельную квартиру с водопроводом и электричеством. Прошло только 7 лет после окончания войны, город был сильно разрушен, жилья не хватало, отдельная квартира много значила. Много значил и круг друзей, что сложился за 20 лет работы на КМА и  в геологоразведочном техникуме. Батяуезжает «к черту на кулички», где нет ни квартиры, ни водопровода, ни электричества. Единственную роскошь он мог себе позволить, не имея сил  отказаться от привычки слушать все программы, - транзисторов, тогда не было и в помине - купить батарейный приемник «Родина». Батареи весом шесть килограммов пара я привозил из Москвы.

В 1953 году  сестра  Юля окончила Ленинградский педиатрический институт и поехала по распределению в эстонское селение Калласте, расположенное на западном берегу Чудского Озера. По-русски здесь старались без особой нужды не разговаривать. Мама смогла  Юлю оттуда «вытащить» в Белгородскую область, лишь организовав ей фиктивный брак.

Сестра Тамара после окончания Старооскольского геологоразведочного техникума уехала  в Грузию на Ланжанури ГЭС-строй.

В августе 1953 года Русинович И.А. переводится старшим геологом Та-манской геологоразведочной партии.,  переезжает сначала в станицу Мостовскую, затем Крымскую того же Краснодарского края.

Наконец – удача!Скважина № 5 на полукилометровой глубине «нащу-пала» богатую железную руду. Да еще какую! Содержит более шестидесяти процентов железа. Чиста от вредных примесей, что редко встречается в при-роде. Толщина рудного пласта достигает почти полтораста метров…

То была подлинная сенсация. Открытие в корне изменило прежнее представление о КМА. Считалось, что богатые руды встречаются здесь в виде сравнительно небольших залежей, мелких очагов. А тут – громадное мест-рождение с запасами в миллиарды тонн!

Отца разыскали и откомандировали в октябре 1954 г года в Центральный геофизический трест, Курскую геофизическую экспедицию –   старшим геологом Ольховатской партии. Опять возвращение в район КМА. Переезд в Обоянь, затем в сентябре 1955 года откомандирование в геологическое управление  центральных районов и переезд в село Гостищево.

Вскоре была создана Белгородская железорудная  экспедиция специально для разведки подземных богатств  в новом перспективном районе. Русиновичзачислен старшим геологом Гостищевской  геологоразведочной партии. Развертываются поисковые работы в Гостищевском районе.

Одна из скважин «подсекла» пласт богатой руды неподалеку от станции Гостищево. Дальнейшая детальная разведка показала, что обнаружено колоссальное месторождение богатой железной руды, еще более крупное, чем Яковлевское.

Открытие следовало за открытием. Вслед за  Яковлевским и Гостищев-ским месторождениями богатых руд на геологической карте появились Боль-шетроицкое, Мелихово-Шебекинское, Тетеревино-Малиновской, Ольховат-ское… Мир узнал о новом, Белгородском железорудном районе. По оценке геологов, запасы железной руды здесь достигают 25 миллиардов тонн. Они-то и составляют главное богатство Курской магнитной аномалии.

После возвращения отца на КМА появляются его работы.

В 1958 году Министерство геологии СССР подает в Комитет по Ленин-ским премиям материалы на  присуждение премии в области геологии «за от-крытие и разведку богатых железорудных месторождений Белгородского района Курской магнитной аномалии» (имеются в виду Яковлевское и Гостищевское месторождения). Отец  на правах участника обоснования, постановки и ведения работ по разведке обоих месторождений  знакомится с  пояснительной запиской. В представленных материалах он видит, что в главе, посвященной необходимости  постановки  поисковых работ в этом районе,  приводятся целые страницы его отчетов, начиная с 1948 года. Ссреди кандидатов  действительно есть специалисты, внесшие большой вклад в разведку, однако его там нет, а есть министр геологии и начальник управления Министерства, которые в силу того, что в период разведки, тем более обоснования и получения  первых результатов работ служили  совершенно в другом месте, не могли иметь отношения  к результатам поиска.

Все это отец излагает в письме в Ц.К.  По результатам  рассмотрения на  последнем этапе отца  включают в число лауреатов; министра и начальника управления выводят из состава. Редчайший случай! Обычно, если есть хотя бы какие-то намеки на скандал, премию не присуждают вообще.